Герой Чемульпо

«Наверх вы, товарищи! Все по местам!
Последний парад наступает!
Врагу не сдается наш гордый «Варяг»,
Пощады никто не желает»…

Крейсер «Варяг» и канонерка «Кореец», на которую недавно был переведен машинным содержателем Сырельщиков, стояли на внутреннем рейде Чемульпо.

Был хмурый январский полдень. Свободные от вахты матросы были на палубе. За бортом угрюмо рокотало беспокойное море, покрытое чешуей ледяной шуги. Со стороны Японских островов тянулась грядка темносвинцовых туч. По десяткам едва уловимых примет моряки угадывали близость схватки. Однако в этот час никто на корабле не догадывался, что вот, не дальше как завтра, это глухое, неприветливое место – порт Чемульпо – станет памятным навеки местом, где русские моряки удивят весь мир своей отвагой, покажут беспримерную любовь и преданность родной земле, впишут в летопись русского военного флота новую страницу немеркнущей славы.

Сырельщиков пытливо глядел на близкий берег, где виднелись неказистые деревянные портовые постройки, а за ними – камышевые фанзы, издали похожие на навозные кучи. Возле пирса торчали как будто вынутые из воды маленькие торговые суденышки, дожидаясь прилива, чтобы уйти в море.

К борту канонерки быстро приближалась шлюпка. Через несколько минут на палубу канонерки поднялся высокий пожилой человек, сопровождаемый морскими офицерами. Это был русский посланник в Корее. Он скупо ответил на приветствие команды и скорыми шагами направился в капитанскую каюту. По озабоченному лицу гостя, моряки догадывались, что он привез тревожные вести.

Посланник был не долго. После его отъезда на корабле раздалась команда: «Поднять якоря»

Кононерка «Кореец» шла в Порт Артур. Это был небольшой военный корабль с командой 140 человек, вооруженный десятью старенькими пушками, не представлявший в боевом отношении заметной величины.

Канонерка не успела выйти в открытое море, как на горизонте появилась японская эскадра. Больше десятка крейсеров и миноносцев адмирала Уриу шли ей навстречу. По морскому обычаю, положено при встрече кораблей обмениваться приветствиями. На верхнюю палубу канонерки уже поднялась дежурная команда для приветствия. В это время на наблюдательном мостике заметили: японский крейсер приближается с открытыми бортиками, и черные жерла тяжелых орудий ловят «Корейца». Одновременно три миномета развертываются к атаке.

Григорий Павлович Беляев, командир канонерки – старый морской офицер, избороздивший на своем веку все моря и океаны, понимал: японцы атакуют. Его поражало их вероломство. «На испуг хотят взять. – подумал Беляев. – но мы им покажем русскую выдержку»… его размышления оборвал голос наблюдателя.

- Мина на корму!
- Полный ход. - скомандовал Беляев, врезаясь взглядом в море.
Канонерка рванулась вперед, разрезая морскую гладь.
- Мина – к носу! – раздался снова голос наблюдателя.
- Машины стоп!

Четко сработала команда. Канонерка вздрогнула стареньким корпусом и замерла на месте. Торпеда пронеслась возле носа, оставляя пенистый след на холодной темной воде.

Японцы пристрелялись. Третья мина шла прямо на правый трап. На глазах у всех она приближалась к кораблю, и всем казалось, спасения не будет. Через две – три секунды раздастся страшной силы взрыв, и сто сорок человек проглотит морская пучина…

- Но никто из экипажа. – вспоминает Илья Павлович Сырельщиков, поглаживая седую бороду, - не растерялся, гладя смерти в глаза. – В этот момент, помню один их матросов бросил:

- Фалрепный – на правую!

- По-морскому в ту пору фалрепным назывался матрос, который посылался с вахты к входному трапу встречать офицеров, прибывающих на корабль. В этом случае фалрепному предлагалось встретить торпеду. Мы, конечно, все невольно улыбнулись этой шутке. А дальше, вот, уж правда в нашей песне сказывается: «Смелого пуля боится, смелого штык не берет…» Торпеда-то не дошла метров этак пять – шесть до борта и затонула. Слышал, как после этого наш минный офицер, зло усмехаясь, сказал: «Тоже мне минеры… С такой короткой дистанции и не попали. Да будь наши такими же – я бы их собственными руками за борт вышвырнул…» Отважный у нас был народ и на-зубок знал свое дело.

…На канонерке «Кореец» раздалась команда: открыть ответный огонь. В одно мгновение растворились бортики. Комендоры заняли свои места возле восьмидюймовых пушек. Но на этот раз японцы уклонились от боя. «Кореец» вернулся в порт и бросил якорь поблизости от крейсера «Варяг».

Теперь все были убеждены – война. Эскадра блокировала порт и, безусловно, скоро попытается потопить русские корабли, отрезанные от морской базы – Порт-Артура. Было принято решение: прорваться в Порт-Артур. На «Варяге» и «Корейце» стали готовиться к неравному бою. Для морских артиллеристов важно знать высоту надводной части корабля – от ватер-линии до вершины мачты. Японцы, несомненно, знали высоту канонерки Беляев распорядился не дать возможности вести точный огонь по «Корейцу». Ночью мачты были спилены и палубы покрыты мокрыми брезентами, на случай пожара.

После полудня, 27 января 1904 года, дозорные корабли русского Тихоокеанского флота – крейсер «Варяг» и канонерка «Кореец» снялись с якоря и под звуки торжественной музыки, доносившейся с иностранных кораблей, пошли навстречу японской эскадре, караулившей их, как потом выяснилось, в шхерах порта Чемульпо.

«Варяг» шел впереди, «Кореец» следом за ним, готовые к бою. У моряков было стремление: прорваться в Порт-Артур или умереть с честью в неравной схватке с врагом, но не посрамить честь русского флота. Поэтому, когда с японского корабля был подан сигнал, то на «Варяге» и «Корейце» одновременно раздалась команда: не обращать внимания, идти полным, вперед.

Шесть японских крейсеров стояли на глазах у русских моряков. Адмирал Уриу предложил им сдаться в плен. Но с «Варяга» и «Корейца» ответили – русские не сдаются.

Японцы открыли огонь. Русские корабли ответили залпами всех орудий. Над головой Сырельщикова, стоявшего на верхнем мостике, свистели снаряды, кругом клокотало вздыбленное огнем море.

Благодаря русской смекалке – вовремя убрали мачты, канонерка оказалась неуязвимой, ни один японский снаряд не попал в цель. Зато с «Корейца» ловко угостили вражеский миноносец, пытавшийся броситься в атаку.

Крейсер «Варяг» оказался в более сложной обстановке. Он был в морской протоке – шхере и был лишен возможности маневрировать, почти весь огонь эскадры сосредоточился на нем. Крейсер загорелся. Окутываясь облаками густого дыма, «Варяг» продолжал яростно отбиваться от наседавшего врага. Очередным снарядом снесло рулевое управление. «Варяг» закружился на протоке, сильным течением его стало относить на мель. Корабль потерял боеспособность. Силы были слишком неравными. Японцы понимали это и снова предложили сдаться в плен. Но израненный «Варяг», потерявший уже треть экипажа, продолжил отвечать огнем. Жарко было и на «Корейце».

Бой длился до темна. Но несмотря на численное и огневое превосходство, вражеской эскадре так и не удалось победить горстку русских храбрецов. Русские корабли отошли назад в порт. И здесь, на глазах иностранных моряков, собравшихся сюда почти со всех стран света, или проще говоря, на глазах у всего мира, русские моряки затопили остатки крейсера, а канонерку «Кореец» взорвали, - лишь бы не досталась врагу.

С тех пор прошло сорок пять лет. Но наш народ свято хранит в своем сердце подвиг моряков «Варяга» и «Корейца». В этом подвиге, во всей своей полноте раскрыт характер, родимые черты трудолюбивого, умного, мужественного русского народ, народа-труженика, народа-воина.

Народ назвал своих сынов с «Варяга» и «Корейца» - героями Чемульпо. У Ильи Павловича Сырельщикова, нашего земляка, жителя города Кемерово, еще хранится серебряный жетон, потемневший от времени, на котором можно было прочитать следующее: «Герою Чемульпо Сырельщикову – «Кореец». Москва. 1904 год» память о подвиге русских моряков увековечена в песне, которая давно стала народной.

Героические традиции моряков русского флота приумножены в годы Великой Отечественной войны на всех морях и океанах, где взяли корабли под красным флагом. В боях у стен Ленинграда, Одессы, Севастополя, Сталинграда советские моряки – сыновья и внуки Ильи Павловича Сырельщикова умножили эти традиции и вписали в летопись нашей Родины страницы неувядаемой славы.

Сейчас советский народ занят творческим созидательным трудом, под руководством коммунистической партии, великого Сталина строит коммунистическое общество. Но на морских рубежах нашей необъятной земли зорко несут вахту его сыны, славные моряки военного флота. И сегодня советский народ шлет им вместе с сердечным приветом наказ – свято выполнять указания великого Сталина, крепить морскую оборону Советского государства.

Фейерверкер из села Кольчугино

Жителя села Кольчугино Кузьму Барсукова призывали на службу царю и Отечеству в начале прошлого века. Тогда Кольчугино входило в Касьминскую волость Кузнецкого уезда Томской губернии, здесь уже стояли шурфы первых шахт, а местное население занималось в основном земледелием и скотоводством, продавая на ярмарках всё, что удавалось вырастить. Крестьянская семья Барсуковых мало чем выделялась из этого ряда, разве что трудолюбием и заботливым отношением к земле, своему хозяйству, кормившему домочадцев. Кузьме в ту пору было уже за двадцать, и пришло время крестьянскому сыну отдавать воинский долг.

После призыва окончил курсы артиллеристов, служил во Владивостокском крепостном артиллерийском полку, к началу войны с японцами, в 1904 году, ему было присвоено звание старшего фейерверкера, или, если выражаться современным языком, командира отделения, который отвечал за выполнение орудийной стрельбы.

Квантунская крепостная артиллерия, в составе которой проходил службу кольчугинец, обороняла Порт-Артур — форпост русской армии на Дальнем Востоке. Именно с нападения японцев на нашу эскадру у Порт-Артура в ночь с 27 января (9 февраля) 1904 года началась та война, продолжавшаяся до 5 сентября 1905 года. Для России она стала кровопролитной, велась с применением новейшего для того времени вооружения: дальнобойной артиллерии, броненосцев, миноносцев, канонерских лодок. В фондах Государственного архива Кузбасса собраны документы и материалы о ста жителях нашего региона — участниках этой войны.

Сбил с курса брандеры

Кузьма Барсуков был среди тех, кто отличился в боях с японцами на морском театре военных действий. Как докладывало командование, своей меткой стрельбой в ночь с 19 на 20 апреля (2-3 мая 1904 года) Барсуков остановил на рейде Порт-Артура два неприятельских брандера (транспорты для перевозки войск и боеприпасов), сбил их с курса и заставил сесть на мель в прибрежной зоне, где противника поджидала наша пехота. Брандеры были с боем захвачены, за что Барсукова наградили его первым Георгиевским крестом — знаком отличия военного ордена святого Георгия 4-й степени.

Позднее, в 1907 году, за боевые отличия при обороне крепости Порт-Артур наш старший фейерверкер был отмечен Георгиевскими крестами 3-й, 2-й степеней. Полным Георгиевским кавалером кольчугинский герой русско-японской войны не стал, так 1-я степень давалась за особые заслуги, но зато получил ещё две медали ордена святого Георгия, а при увольнении из части на родину в ноябре 1908 года был пожалован ветеранской пенсией в размере 48 руб. в год. Это будет в год примерно 72 тыс. руб. по современному курсу или 6 тыс. руб. в месяц.

На митинге Победы

Мы не знаем, как складывалась жизнь героя Порт-Артура после службы, хотя узнать это было бы очень интересно — прошлый век был насыщен социальными потрясениями в России и мире: революция и гражданская война, две мировые войны, ударные пятилетки и стройки коммунизма. Но одну ниточку удалось найти в нашем газетном архиве – о Барсукове писал «Ленинский шахтёр» в репортаже с городского митинга 9 мая 1945 года, посвящённого Дню Победы. Лучше, наверное, процитировать небольшой кусочек этой публикации.

«Под громкие аплодисменты поднимается на трибуну Кузьма Родионович Барсуков – 69-летний ветеран-патриот. Три георгиевских креста, две медали, полученные за храбрость и отвагу в боях за Порт-Артур, украшают его грудь.

— Русские люди всегда давали отпор своим врагам, — говорит он. – Я счастлив сегодня приветствовать наших сынов с новой победой».

Одним из участников того исторического митинга был дважды Герой Советского Союза гвардии капитан Афанасий Шилин, как раз приехавший домой на побывку после госпиталя. Его выступление тоже приветствовали дружным «Ура!». Так двое наших героев войн стали символом связи поколений защитников Отечества.